Владимир Владимирович Маяковский – поэт и футурист Серебряного века, о злободневных мыслях которого наслышан каждый. Противоречивое отношение читателей к строкам и размышлениям поэта сохраняется до сих пор, ведь угловатому слогу Маяковского чужда изысканность и мелодичность. Бескомпромиссная и резкая, правда без прикрас о жизни и стране, сложным поэтическим рисунком, почти что криком – вот стиль одного из самых невероятных советских поэтов с трагичной судьбой.
Читать цитаты из стихов Маяковского продолжают и сегодня, ведь его творчество – реальное воплощение невозможной игры на флейте водосточных труб.
И в пролёт не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
«Лиличка! (вместо письма)»
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
«Лиличка! (вместо письма)»
Уходите, мысли, восвояси,
Обнимись, души и моря глубь.
Тот, кто постоянно ясен —
Тот, по-моему, просто глуп.
Обнимись, души и моря глубь.
Тот, кто постоянно ясен —
Тот, по-моему, просто глуп.
Я счёт не веду неделям.
Мы, хранимые в рамах времён,
мы любовь на дни не делим,
не меняем любимых имён.
Мы, хранимые в рамах времён,
мы любовь на дни не делим,
не меняем любимых имён.
Для веселья планета наша мало оборудована, Надо вырвать радость у грядущих дней!.. В этой жизни помереть не трудно, Сделать жизнь значительно трудней.. /Сергею Есенину/
Делай что хочешь.
Хочешь, четвертуй.
Я сам тебе, праведный, руки вымою.
Только —
слышишь! —
убери проклятую ту,
которую сделал моей любимою!
Хочешь, четвертуй.
Я сам тебе, праведный, руки вымою.
Только —
слышишь! —
убери проклятую ту,
которую сделал моей любимою!
Я спокоен, вежлив, сдержан тоже,
Характер — как из кости слоновой точен,
А этому взял бы да и дал по роже:
Не нравится он мне очень.
Характер — как из кости слоновой точен,
А этому взял бы да и дал по роже:
Не нравится он мне очень.
Грядущие люди!
Кто вы?
Вот — я,
весь
боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души.
(Ко всему, 1916)
Кто вы?
Вот — я,
весь
боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души.
(Ко всему, 1916)
Это — церковь,
божий храм,
сюда
старухи
приходят по утрам.
Сделали картинку,
назвали — «бог»
и ждут,
чтоб этот бог помог.
Глупые тоже —
картинка им
никак не поможет.
Из стихотворения «Гуляем»
божий храм,
сюда
старухи
приходят по утрам.
Сделали картинку,
назвали — «бог»
и ждут,
чтоб этот бог помог.
Глупые тоже —
картинка им
никак не поможет.
Из стихотворения «Гуляем»
Мне
и рубля
не накопили строчки,
краснодеревщики
не слали мебель на дом.
И кроме
свежевымытой сорочки,
скажу по совести,
мне ничего не надо.
«Во весь голос»
и рубля
не накопили строчки,
краснодеревщики
не слали мебель на дом.
И кроме
свежевымытой сорочки,
скажу по совести,
мне ничего не надо.
«Во весь голос»
Брошки — блещут…
на тебе! —
с платья
с полуголого.
Эх,
к такому платью бы
да ещё бы…
голову.
«Красавицы»
на тебе! —
с платья
с полуголого.
Эх,
к такому платью бы
да ещё бы…
голову.
«Красавицы»
Как говорят –
«инцидент исперчен»,
любовная лодка
разбилась о быт.
Я с жизнью в расчете
и не к чему перечень
взаимных болей,
бед
и обид.
«инцидент исперчен»,
любовная лодка
разбилась о быт.
Я с жизнью в расчете
и не к чему перечень
взаимных болей,
бед
и обид.
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
(Послушайте, 1914)
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
(Послушайте, 1914)
Довольно грошовых истин.
Из сердца старое вытри.
Улицы — наши кисти.
Площади — наши палитры.
Из сердца старое вытри.
Улицы — наши кисти.
Площади — наши палитры.
Нести не могу —
И несу мою ношу.
Хочу её бросить —
И знаю,
Не брошу!
И несу мою ношу.
Хочу её бросить —
И знаю,
Не брошу!
Затхлым воздухом —
жизнь режем.
Товарищи,
отдыхайте
на воздухе свежем.
жизнь режем.
Товарищи,
отдыхайте
на воздухе свежем.
Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь.
Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова, —
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, целовать, целовать?!
сделал,
что у каждого есть голова, —
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, целовать, целовать?!
В моде
в каждой
так положено,
что нельзя без пуговицы,
а без головы можно.
в каждой
так положено,
что нельзя без пуговицы,
а без головы можно.
Тише, философы!
Я знаю —
Не спорьте —
Зачем источник жизни дарен им.
Затем, чтоб рвать
Затем, чтоб портить
Дни листкам календарным! «Человек»
Я знаю —
Не спорьте —
Зачем источник жизни дарен им.
Затем, чтоб рвать
Затем, чтоб портить
Дни листкам календарным! «Человек»
Нет людей.
Понимаете
крик тысячедневных мук?
Душа не хочет немая идти,
а сказать кому?
Понимаете
крик тысячедневных мук?
Душа не хочет немая идти,
а сказать кому?
Нельзя человека
закупорить в ящик,
жилище проветривай
лучше и чаще.
закупорить в ящик,
жилище проветривай
лучше и чаще.
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, —
ему уже некуда деться.
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, —
ему уже некуда деться.
Ведь для себя не важно и то, что бронзовый, и то, что сердце — холодной железкою. Ночью хочется звон свой спрятать в мягкое, в женское.
Нет на свете прекраснее одежды, чем бронза мускулов и свежесть кожи.
В наших жилах — кровь, а не водица
Мы идем, сквозь револьверный лай,
Чтобы умирая воплотиться
В пароходы, в строчки и в другие долгие дела.
Мы идем, сквозь револьверный лай,
Чтобы умирая воплотиться
В пароходы, в строчки и в другие долгие дела.
Если буду совсем тряпка — вытрите мною пыль с вашей лестницы.
Ты прочтешь это письмо обязательно и минутку подумаешь обо мне. Я так бесконечно радуюсь твоему существованию, всему твоему, даже безотносительно к себе, что не хочу верить, что я сам тебе совсем не важен.
Не смоют любовь
ни ссоры,
ни версты.
Продумана,
выверена,
проверена.
Подъемля торжественно стих стокоперстый,
клянусь —
люблю
неизменно и верно!
ни ссоры,
ни версты.
Продумана,
выверена,
проверена.
Подъемля торжественно стих стокоперстый,
клянусь —
люблю
неизменно и верно!
Знай о счастии своем. Не сиди, как лодырь. Мчи купить себе заем нынешнего года. Пользу в нынешнем году торопитесь взвесить. Деньги вам процент дадут ровно рубль на десять.
Чтоб не было даже дрожи!
В конце концов —
всему конец.
Дрожи конец тоже.
В конце концов —
всему конец.
Дрожи конец тоже.
У меня из десяти стихов — пять хороших, три средних и два плохих. У Блока из десяти стихотворений — восемь плохих и два хороших, но таких хороших, мне, пожалуй, не написать.
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
Радость
ползет улиткой.
У горя
бешеный бег.
ползет улиткой.
У горя
бешеный бег.
Мир опять цветами оброс,
У мира весенний вид.
И вновь встаёт нерешённый вопрос —
О женщинах и о любви.
У мира весенний вид.
И вновь встаёт нерешённый вопрос —
О женщинах и о любви.