«Преступление и наказание» можно отнести к категории тех романов, смысл которых несколькими словами передать сложно. В нем писатель отразил не одну, а сразу несколько важных идей, которые в последствие активно рассматривали философы.
В своей работе Достоевский говорит о природе человека, самой ее сути, несравнимой ни с чем, о силе земного закона, о созидании и «слабости» придуманных людьми правил, призванных контролировать то, что делает человека человеком. Готовы проникнуться этими идеями, оценить литературный талант великого писателя? Наши отборные красивые цитаты вам в этом помогут.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Цитаты о красоте женщины.
Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею!
Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести.
Вот эдакая какая-нибудь глупость, какая-нибудь пошлейшая мелочь, весь замысел может испортить!… Мелочи, мелочи главное!.. Вот эти-то мелочи и губят всегда и всё. Раскольников
Как ты думаешь, не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь – тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен – да ведь тут арифметика! Раскольников
Кто много посмеет, тот у них и прав. Кто на большее может плюнуть, тот у них и законодатель, а кто больше всех может посметь, тот и всех правее! Так доселе велось и так всегда будет! Только слепой не разглядит!
…всё в руках человека, и всё-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости… Любопытно, чего люди больше всего боятся?
…всё в руках человека, и всё-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости… Любопытно, чего люди больше всего боятся?
Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся… Раскольников
Человек он умный, но чтоб умно поступать — одного ума мало.
Умная женщина и ревнивая женщина — два предмета разные.
Ведь тут что всего обиднее? Ведь не то, что они врут; вранье всегда простить можно; враньё дело милое, потому что к правде ведет. Нет, то досадно, что врут, да ещё собственному вранью поклоняются.
Да и вообще у нас, в русском обществе, самые лучшие манеры у тех, которые биты бывали.
Никому-то из вас я не верю! Первое дело у вас, во всех обстоятельствах – как бы на человека не походить!
Любопытно, чего люди больше всего боятся? Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся…
Истинно великие люди должны ощущать на свете великую грусть.
Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого.
Впрочем, вот уж два года хочу все замок купить, — прибавил он небрежно. — Счастливые ведь люди, которым запирать нечего?
Ко всему-то подлец-человек привыкает! Родион Раскольников
Ох уж эти брюзгливые! Принципы!.. и весь-то ты на принципах, как на пружинах; повернуться по своей воле не смеет; а по-моему, хорош человек — вот и принцип.
Муки и слезы — ведь это тоже жизнь.
У Мармеладова осталась только одна надежда – потусторонний мир.
Человек не родится для счастья, человек заслуживает счастья, и всегда страданием.
Как ты думаешь, не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь – тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен – да ведь тут арифметика!
ИНТЕРЕСНО: Цитаты про дружбу между мужчиной и женщиной.
Вранье всегда можно простить; вранье дело милое, потому что к правде ведёт.
Наука же говорит: возлюби, прежде всех, одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано.
Не во времени дело, а в вас самом. Станьте солнцем, вас все и увидят.
Ты ведь была в моей конуре, видела… А знаешь ли, Соня, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!
Соврешь – до правды дойдешь!
Я слишком много болтаю. Оттого и ничего не делаю, что болтаю. Пожалуй, впрочем, и так: оттого болтаю, что ничего не делаю.
Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца.
РЕКОМЕНДУЕМ: Цитаты про женщину со смыслом.
Все в руках человека, и все-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости. это уж аксиома. Любопытно, чего люди больше боятся? Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся.
Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением Вечной книги.
Да вот еще: я убеждён, что в Петербурге много народу, ходя, говорят сами с собой. Это город полусумашедших.
Виноватый боится закона, невиновный – судьбы.
Бедность не порок, это истина. Знаю я, что и пьянство не добродетель, и это тем паче. Но нищета, милостивый государь, нищета — порок-с. В бедности вы еще сохраняете свое благородство врожденных чувств, в нищете же никогда и никто. За нищету даже и не палкой выгоняют, а метлой выметают из компании человеческой, чтобы тем оскорбительнее было; и справедливо, ибо в нищете я первый сам готов оскорблять себя. И отсюда питейное!
Наслаждайтесь тем, что вы делаете и вы никогда в своей жизни не будете работать.
У всякого свои шаги. Родион Раскольников
Как ты думаешь, не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь – тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен – да ведь тут арифметика!
Она была тоже в лохмотьях; наряд ее был грошовый, но разукрашенный по-уличному, под вкус и правила, сложившиеся в своем особом мире, с ярко и позорно выдающеюся целью.
Я, видите ли, уже десять лет не посещал Петербурга. Все эти наши новости, реформы, идеи — все это и до нас прикоснулось в провинции; но чтобы видеть яснее и видеть все, надобно быть в Петербурге.
Только бы жить, жить и жить! Как бы ни жить – только жить!.. Экая правда! Господи, какая правда! Подлец человек! И подлец тот, кто его за это подлецом называет.
Русские люди вообще широкие люди, Авдотья Романовна, широкие, как их земля, и чрезвычайно склонны к фантастическому, к беспорядочному; но беда быть широким без особенной гениальности.
Ведь надобно же, чтоб у всякого человека было хоть одно такое место, где бы и его пожалели!
Потому страданье, Родион Романыч, великая вещь… в страдании есть идея.
Тем что оттолкнешь человека — не исправишь, тем паче мальчишку. С мальчишкой вдвое осторожнее надо.
Пью, ибо сугубо страдать хочу!
Изо ста кроликов никогда не составится лошадь, изо ста подозрений никогда не составится доказательства.
Он был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился бы днем выходить в таких лохмотьях на улицу.
При неудаче все кажется глупо.
Чем хитрей человек, тем он меньше подозревает, что его на простом собьют. Хитрейшего человека именно на простейшем надо сбивать.
Человек он умный, но чтоб умно поступать – одного ума мало.
И дойдешь до такой черты, что не перешагнешь ее — несчастна будешь, а перешагнешь, — может, еще несчастнее будешь.
Вранье есть единственная человеческая привилегия перед всеми организмами.
Всё ему некогда, всё ему мешают, а сам лежит и ничего не делает.
Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно.
Знаю, что не веруется, — а вы лукаво не мудрствуйте; отдайтесь жизни прямо, не рассуждая; не беспокойтесь, — прямо на берег вынесет и на ноги поставит.
Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге.
Умные речи приятно и слушать.
Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего в эту минуту.
Вопрос же: болезнь ли порождает самое преступление или само преступление, как-нибудь по особенной натуре своей, всегда сопровождается чем-то вроде болезни?
Сила, сила нужна: без силы ничего не возьмешь; а силу надо добывать силой же, вот этого-то они и не знают.
Если убедить человека логически, что, в сущности, ему не о чем плакать, то он и перестанет плакать.
На всем готовом привыкли жить, на чужих помочах ходить, жеванное есть.
Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку!
Слова еще не дело.
Я же рад встречать молодежь: по ней узнаешь, что нового.
Как бы ни была груба лесть, в ней непременно по крайней мере половина кажется правдою.
Нет, на родине лучше: тут, по крайней мере, во всем других винишь, а себя оправдываешь.
Пожалеет нас тот, кто всех пожалел и кто всех и вся понимал, он единый, он и судия.
Я согласен, что привидения являются только больным; но ведь это только доказывает, что привидения могут являться не иначе как больным, а не то, что их нет, самих по себе.
Эй, жизнью не брезгайте!Много ее впереди еще будет.
Всё зависит, в какой обстановке и в какой среде человек. Всё от среды, а сам человек есть ничто.
Ему вдруг стало самому решительно все равно до чьего бы то ни было мнения, и перемена эта произошла как-то в один миг, в одну минуту.
Власть даётся только тому, кто посмеет наклониться и взять её. Тут одно только, одно: стоит только посметь!
Один какой-нибудь стакан пива, кусок сухаря – и вот, в один миг, крепнет ум, яснеет мысль, твердеют намерения!
Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти. Ибо бывает такое время, когда непременно надо хоть куда-нибудь да пойти!
Всякого человека нужно сначала осмотреть самому, и поближе, чтоб о нем судить.
Но столько злобного презрения уже накопилось в душе молодого человека, что, несмотря на всю свою, иногда очень молодую, щекотливость, он менее всего совестился своих лохмотьев на улице.
Черный змей ужаленного самолюбия всю ночь сосал его сердце.
О, низкие характеры! Они и любят, точно ненавидят.
Но умная женщина и ревнивая женщина – два предмета разные, и вот в этом-то и беда.
Вот в чем одном признавал он свое преступление: только в том, что не вынес его и сделал явку с повинною.
На какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь!
Этот ничтожный трактирный разговор имел чрезвычайное на него влияние при дальнейшем развитии дела: как будто действительно было тут какое-то предопределение, указание.
Порядочный человек обязан скучать.
Истинно великие люди, мне кажется, должны ощущать на свете великую грусть.
Достоевский был великим психологом. И писал он свои романы на своём опыте, ошибках, мироощущении…
Роман психологический и тяжёлый, наводит депрессию. Для Раскольникова все его самооправдания хороши, а для читателя – противны. И подготовка, и преступление для Родиона стали его наказанием. А тюрьма- уже последствия.
Преступление и наказание: “Самое страшное наказание — угрызения совести.”
Я встретил ее на одной из лекций по литературе. Она была страстной поклонницей русской классики, особенно увлеченной творчеством Достоевского. Наши разговоры начались с обсуждения “Преступления и наказания”. В скучных академических залах, где другие зевали от скуки, мы обнаружили друг в друге компанию собеседников, которые разделяют страсть к словам и исследованию человеческой души.
Время шло, и наши души стали переплетаться так же, как персонажи в романах, которые мы столь любили. Она была моей Соней, и я был ее Родионом. Мы цитировали строки, обсуждали нравы и даже проводили ночи, глубоко погруженные в мир книги, забывая об окружающей реальности.
Однажды, когда мы решили прогуляться по набережной, она вдруг заговорила о предназначении и искуплении. Эти темы, которые Достоевский раскрывал в своих произведениях, стали основой для нашего глубокого разговора. В этот момент, среди переливающихся рекой огоньков города, я почувствовал, что мы, как и герои романа, боремся за свет во мраке своих собственных проблем и ищем путь к истинному смыслу.
Наша любовь была словно роман Достоевского – полная страданий, испытаний и внутренних борений. Но, возможно, именно благодаря этим трудностям, мы обнаружили в наших отношениях нечто истинное и глубокое. Любовь, как и преступление, требует искупления, и мы оба были готовы идти через огонь и воду, чтобы найти наше личное счастье.